— Ну рассказывай уже, — мама села на кровать, накрыла своими маленькими ладонями мои. — Что ты опять натворил. Вижу же, — смеется. — Мой гордый мальчишка опять сделал глупость. Я права? — наклонился, уткнулся лоб в ее руки. Мама запустила пальцы в мои волосы, погладила по голове. — От тебя ужасно несет краской, — ухватила за челку, осторожно потянула вверх, чтобы я посмотрел на нее. — Рассказывай. Мне нервничать нельзя, если ты не забыл, — Анна Владимировна забавно хмурит брови, — она совершенно не умеет злиться. Наверное, добрее нее я еще никого не встречал в своей странной бестолковой жизни.

— Если отец узнает, он меня точно убьет, — мне вдруг стало смешно.

— Не преувеличивай. Вопросом вашего примирения я займусь, когда выйду отсюда. Два гордеца! Один в помощи нуждается, второй соскучился по сыну и переживает. Но нет! — мама всплеснула руками. — Пойти навстречу ни один не желает. Вот точно Амировская порода! — она слегка толкнула меня в лоб ладошкой и сложила на груди руки. — Рассказывай уже, Гер, куда ты опять вляпался.

— Тая беременна, — вижу, как мама задержала дыхание, как от удивления расширились ее зрачки. — Я ей сказал, что пока не готов к детям и попросил сделать аборт, — произношу все это вслух и становится еще омерзительнее от самого себя. — Она меня из дома выгнала и трубку теперь не берет.

— Ты дурак?! — мама подскочила с кровати. — Сын, ты нормальный?! Куда ты девочку отправил? На аборт?! — впервые вижу, как эта красивая женщина злится. — Мне даже интересно услышать, как ты это обосновал! Не готов, — повторяет мои слова присаживаясь обратно на кровать. — Гер, тебя отец не учил предохраняться? — строго смотрит в глаза.

— Да это было то один раз без защиты, — точно не то, о чем я бы хотел говорить с матерью, да и отмазка хреновая, мягко говоря. — У меня только все с мертвой точки сдвинулось, — объясняю. — Ремонт в сервисе почти закончили. Еще пара недель и все будет готово к открытию. Я начну зарабатывать, мам. Развиваться. Таське учиться надо. Ей двадцать один всего. У нас вся жизнь впереди, а ребенку хочется дать все самое лучшее. Как вы сделали с отцом для меня. А сейчас что? Я живу на зарплату, которую мне платит потенциальный свёкор, то есть фактически сижу на его шее. Я живу в квартире у своей девушки. У меня машина и та прокатная. Мам, ну вот если серьезно. Что я могу дать этому ребенку на данном этапе? Вот у тебя есть опыт со мной, у тебя скоро родится малыш и ты наверняка ведь к этому готовишься. Что нужно ребенку?

— Отец, — Анна Владимировна отвечает с улыбкой.

Вот и чего, спрашивается? Я ей душу изливаю, по полочкам все раскладываю, а она орать перестала и улыбается!

— Мальчик мой, ребенку нужен отец. Заботливый, внимательный. А его маме нужен мужчина, который ее поддержит. Она должна знать, что ты рядом, а не носишься где - то там со своими амбициями. Ну вот откуда в тебе все это? Не отвечай, — она махнула рукой. — я и сама знаю. В общем так, моё лохматое чудовище, слушай внимательно и запоминай. После аборта женщина может больше не забеременеть или вот как я, — ее руки дрогнули, мама нервно сжала одной ладонью пальцы на другой. Я разжал и взял обе ее руки в свои. — двадцать лет после выкидыша. Сынок, это ад, который уничтожает тебя изнутри, как женщину, когда ты хочешь ребенка, когда твой мужчина хочет ребенка, а у вас не получается. Не надо такой судьбы для Таи. Даже доли вероятности не надо. Я запрещаю тебе даже думать об этом, ты меня понял? — киваю. — Это уже твой ребенок и ваша общая ответственность. И ты не сидишь на шее у Камаева. Ты работаешь и зарабатываешь эти деньги для своей семьи. Что за дурость вообще живет в твоей голове? И мы с отцом поможем. Не фырчи! — мама строго на меня посмотрела. — Если ты не можешь переступить через себя и прийти первым, значит я сама поговорю с Асланом. У меня ваша молчаливая война уже в печенках сидит. А ты прекращай сводить свои доходы с расходами и поезжай вымаливать прощения у Тасеньки. Это же ужасно! Мне даже страшно представить, что чувствует сейчас бедная девочка. Это же надо было так, а! Гера!!! Ты хоть звонил ей сегодня?

— Сбрасывает, — достал из кармана мобильник, покрутил его в пальцах.

— Да мне за такое тебя хочется откуда - нибудь сбросить! Вот что вы, мужики, за дураки иногда? Поезжай к девочке, сынок. Ты очень ей сейчас нужен. Никуда твой сервис и твои планы не денутся.

— Думаешь, она простит? — смотрю на маму с надеждой.

— Не знаю. Но ты обязан все для этого сделать. И обязательно позвони мне, как поговорите. Я буду ждать, — требует она.

— Отцу не говори пока, ладно? — Анна Владимировна страдальчески закатила глаза. — Мам, — пристально на нее смотрю.

— Если до завтрашнего вечера не позвонишь, расскажу, — заявляет хитро улыбаясь.

— Это шантаж, госпожа Амирова! Не ожидал, — проверяю карманы, достаю ключи от тачки.

— У вас с отцом учусь, — подмигивает мне. — Удачи, мой мальчик.

— Спасибо, — крепко прижался губами к ее лбу.

От больницы я сразу еду домой. Без цветов и подарков, они сейчас будут неуместны. Перевариваю по дороге слова матери, пытаюсь подобрать свои, чтобы поговорить с Тасей. Резко даю по тормозам сжимая до скрипа зубы. В лучах закатного солнца у нашего подъезда красуется красная Феррари ее подруги.

— Ну твою же мать!!!

Глава 27. Я тебе не верю

Тая

— Зачем ты мне это показываешь? — смотрю на Зою в полном недоумении. — Откуда у тебя вообще эти фотографии?!

—Да чтобы ты глаза открыла, дурочка! И услышала меня, наконец. Сколько раз я тебе говорила, что этот придурок совершенно тебе не подходит. Нет, блин, люблю его! Жить без него не могу! Да он как трахал все, что движется, так и продолжает это делать. Ты рожать от него собралась. Нормальная, нет?

— Зой, фотографии откуда? — эта мысль не дает мне покоя.

Я рассматриваю несколько цветных картинок, где мой полностью обнаженный Герман с какой - то девчонкой в постели. Все так очевидно. Тогда почему я в это не верю?

Логично объяснить, что привычный всем Амиров психанул и сорвался. Напился, обкурился и пошел по девушкам. Только вот он стал другим. Это настолько сильно чувствуется… Если бы не слова об аборте!

Я всю ночь не спала. Меня до сих пор ломает и выворачивает наизнанку от боли и обиды. Низ живота утром сильно тянуло, я записалась к врачу и уже собралась ехать, как на пороге появилась Зоя со своим: «Я же тебе говорила!»

Герка звонит все утро, я сбрасываю. Пусть идет в задницу! В душу, конечно, закрадывается надежда, что он проветрился, успокоился и принял иное решение. Вот только я пока не готова его услышать. Но это наше с ним дело.

— Зоя, — смотрю на часы. Я дико опаздываю. Мне сейчас немного легче, но все равно страшно. Я уже люблю этого ребенка. — Отвези меня к врачу, по дороге расскажешь. Я не могу больше ждать, пока ты соберешься с мыслями.

— Это девочка из моей группы, — не торопится выполнить просьбу подруга. — Ты ее видела наверняка в универе. — Они в «Инфинити» бухали с девчонками, Гера туда приехал. Пьяный и жадный до баб. Как ты понимаешь, они тоже были не особо трезвы, а у Ревалей так удачно сделан второй этаж. В общем, вот так. Прости, солнце. Но я посчитала, что ты должна знать.

Я села на стойку для обуви в прихожей, еще раз перебрала фотографии. Это тот случай, когда интуиция спорит с разумом. Может Амиров потому и стал требовать с меня аборт? Нет! Я видела, как он устает. И знаю, каким он бывает после секса. Это совершенно разные вещи. Тем не менее бокалы с алкоголем и голый Герман с фото никуда не исчезают.

В дверь так неожиданно позвонили, что я задохнулась от испуга.

— Открыть? — настороженно спросила Зоя. — Наверняка Амиров притащил свою задницу. Ночевать то ему сейчас негде, а в клубе не то. Некомфортно. Бомж, блин! Самый натуральный бомж.

— Я сама, — смахнув рукой сумочку со стойки подошла к двери и замирая от волнения все же открыла ее.